КОНВЕНЦИЯ О ДОКТРИНАЛЬНОЙ ЮРИСДИКЦИИ ГОСУДАРСТВ

Демонтаж мирового порядка приводит к необходимости формировать новые правила. В первую очередь легитимации. Понятно, что если на текущий момент решительно все теряет законность – одни отказываются как от помехи в силу своей силы, другие не могут удержать в силу своей слабости. Мировое беззаконие не может продолжаться долго. Но длительность будет зависеть от скорости создания новых правил легитимации. Потому что произвол существует, когда прежний формат и прежние механизмы легитимации не действуют, а новые еще не созданы.

Поиск новых форм легитимации только начинается. Мы предлагаем один из вариантов легитимации – Доктрина, Идеология.

 

Несмотря на то, что мы пережили эпоху крушения идеологической легитимации, форма этой легитимации не вызывает сомнения. И не потому, что формат неудачен, а потому что идеологии еще незрелы, часто примитивны. Но наличие легитимации примитивной идеологией всё равно будет актуальней, чем отсутствие её.

Другая часть проблемы состоит в том, что эта легитимация уже присутствует, но не узаконена! Во всяком случае, эту нишу занимают США, демонтируя мировой порядок именно под идеологическим флагом – демократии. Уже никто не разбирается, где концы и начала, где какие принципы, почему изначальное противоречит последующему: ведь США в момент противостояния с коммунизмом в СССР были флагманом демократии, теперь опять, несмотря на то, что Россия давно демократическая страна.

Второй вопрос, почему эта идеология является единственной легитимизирующей. Ведь есть много доктрин, теорий, которые узаконивают разные стороны мирового процесса, но они остаются в стороне, их не учитывают. Поэтому возникает бешеная инерция монополии, которая без уравновешивания может разорить и саму себя.

Поэтому вопрос о доктринальной легитимации вынужден – чтобы, по крайней мере, иметь право сказать законное слово.

 

Смысл закона повысить стартовые параметры любого действия любого субъекта: человека, фирмы, партии, страны. То есть пока названные субъекты не обоснуют свои действия идеологически, они не получают права к действию.

Это первый этап легитимации.

Если предмет приложения сил один, то возникает конкурентная ситуация, которая тоже должна разрешаться идеологически. Вариантов достаточно много, среди которых идеологический поединок, который может определить не только победителей, но и приоритеты побежденных. Есть и чисто количественная и экспертная версии: есть исследовательская версия. Во всяком случае, нет смысла собирать последователей Канта, кантиан, и последователей Мерло Понти, чтобы выяснить, кто более легитимен.

То есть задача Закона допустить к действиям субъекты, оснащенные собственным смыслом и понятные окружающим, но главное – имеющие свои приоритеты, направления, специфику. Если вы последователь Кейнса, то занимайтесь этатистской экономикой, причем в узком секторе технологий стимулирования спроса, и не лезьте в эстетику.

Такая постановка вопроса сразу поставить вопрос о кристаллизации школ и выяснению их авторских начал и приоритетов. В силу того, что Мейнарда Кейнса уже нет в живых, его может представить в процессе доктринальной легитимации его школа. Но если он её не создал – значит он отмер и выпал из конкурентной среды. Кристаллизация школ – дело акутальное поскольку иденеы течения размазаны по миллионам сознаний, а субъектности нет. Действительно, кейнсианство звучит в печати, некие люди его восторженно цитируют, но говорить от именно течения не готовы – а школы нет. Тогда у кейнсианцев выбор – либо оставить мэтра в аутсайде, либо дать ему и самим себе конкурентную субъектность.

 

Мы не скрываем, что в этом суть консервативной стратификации идеологий. В том числе и консервативной.

 

Идейный хаос – одна из причин невостребованности доктринальной юрисдикции. И это при всей её очевидности. Без механизма узаконения идеологии только будут мешать друг другу, мешая в конечном итоге себе. Первая причина – инерционная гигантомания даже самого ничтожного идейного течения. Любому течению кажется, что он объемлет всё. Именно в рамках конкурентной стратификации всё встанет на свои места и каждый получит меру своего манёвра. Но именно инерционная гигантомания тормозит процесс: никто не хочет публично изобличать себя в частности. Даже Хайдеггер однажды воскликнул, мол, конечно у меня есть политическая платформа – всего лишь апеллируя к двум-трем неважным статьям в кулуарных журналах. Поэтому последователи Хайдеггера становятся перед выбором: либо занять малое, но рабочее место, либо остаться за пределами легитимности. Но в Законе есть смысл прописать простые вещи: невыход в режим доктринальной легитимации, не дает этой легитимации. Со всеми вытекающими.

 

Осталось прописать закон и ввести его в Государственную думу, затем в Европарпарламент и далее.