СУД КАК ПРОИЗВОДСТВО ПРЕСТУПНИКОВ

Опубликовано 29.01.2022 17:58 , Автор: Магнитов С.Н.

Категория: Факультет консервативного права

Проблему опишем, используя несколько крупных исторических фактов. Мелкие не берём.

Огромная армия римских заключенных во главе со Спартаком ставит на колени империю.

Огромная армия освобожденных каторжников вошла в ряды Кромвеля и стала резать страну на куски.

Огромная армия заключенных в Париже, в 1789 году разрушив Бастилию, ринулась разрушать Францию и сносить власть.

Огромная армия заключенных включилась в разрушение Российской империи в 1917 году, придав ей явный криминальный оттенок.

Огромная армия бывших заключенных Гулага включилась в уничтожение СССР.

Огромная масса бывших заключенных превратила Майдан 2014 года в Киеве в кровавое месиво.

Сегодня огромная масса заключенных готова участвовать в сносе любой власти.

Вывод: заключенные – критическая масса людей для уничтожения Государства. Более того, они не прекращают быть противниками страны даже выйдя «на волю».

Откуда же они берутся, преступники?

Ответ: их производит Судебная система. Судебная система – фабрика по производству преступников, которые затем становятся заключенными. Это факт. Если говорить о восстановлении справедливости сложно, то о производстве заключённых точно. Это просто материальный факт.

Как они получаются преступниками, в чём процесс перевода гражданина в преступника?

Ответ: Присуждение вины Судом. Суд есть производитель обвинения.

Но что есть производство обвинения?

Получение сатисфакции в обмен на нарушения норм права.

Получается в механизме обвинения заложена месть.

А что мы можем получить в обмен на месть?

Такую же месть. Получается, Суд производит преступников, выведенных путём обвинения из состояния граждан, мстительных людей, которые направляют свою месть в сторону обидчика. Месть – самое длительное, передающееся из поколения в поколение чувство, стремящееся к самосуду. Самым ярким изображением кровавой поступи мести в виде самосуда является «Граф Монте-Кристо», где дана судьба осужденного Дантеса, угробившего часть жизни в тюрьме, и посвятившего себя мести.

Суд – это в массовом сознании – страшное место. Почему вместо места, где царит Справедливость, сформирован образ страшной машины по измолоту людей?

Суд работает на устрашение, часто меру вины увеличивая в назидание другим. То есть человек получает вину не только за свой проступок – но и для назидания другим. А что такое назидание? – это устрашение и есть. Причем произвольное, зачастую по завышенным ставкам вины. Как это было во времена Хрущева в деле фарц-валютчика Рокотова в 1961 году - расстрел. Именно этот эффект назидательного устрашения и называется репрессией. Причем анекдотизм назидания заключается в том, что всего через тридцать лет то, за что расстреляли Рокотова, стало не виной, а доблестью!

В довершение всего, судебные расправы, а это можно назвать так, вызывают уничижительную внешнюю реакцию. Та же история с Рокотовым стала для нашей дипломатии головной болью – за него вступился даже Бертран Рассел, обвиняя Хрущева и СССР в кровожадности. Не говоря уже о политизации назидательных дел: дело Рокотова раскручивал Сахаров. Но проблема не в этом, а в том, что 5 тысяч человек были расстреляны во времена Хрущева за валютные операции. Так это уже не проблема валютчиков, а страны в целом – значит что-то в ней было не то! Оказалось, что так: через 30 лет Суды стали устрашать за противоположное! Судебную систему созидает страх. Именно за это она получает деньги. Деньги, которые рушат государство.

Так что работа над созданием атмосферы страха идет в конечном итоге против интересов самого государства и работа Суда на производство Массового Страха порождает не только недоверие к власти, но и отвращение к ней. А на отвращении страну не построишь.