![]()
![]()
1.
Традиции акмеологии имеют у нас традицию – акмеизм Серебряного века.
Все знают поэта Николая Гумилева, но не все знают, что он создал поэтическое направление акмеизм. Она отразилась на псевдониме его жены Анны Ахматовой (от акматус - острие).
Литературная борьба в Серебряное время в России была нешуточной – переходя от словесно-эпиграммной политики до прямого выяснения отношений. Но разумеется, главным была конкуренция поэтических школ. Они были отражением борьбы политической, хотя и старательно это скрывали.
Доминировали на поэтическом рынке так называемые декаденты. Напомним, что это синоним упадка. Множество течений, масса поэтов, в том числе Бальмонт, Блок, Брюсов, Северянин, Белый, были поклонниками западного декадентства в духе Бодлера, Сведенборга, Макса Нордау и проч. Причем в декадентстве находились очень разные течения - символизм был декадентским и футуризм был декадентским в том смысле, что обещал классику, Пушкина, сбросить с корабля современности. Даже крестьянские поэты вроде Клюева тяготели к этому же в «народности», которая была этаким диалектным декадансом – они начинали писать как говорят крестьяне – поэзия уходила. В этом контексте и созрела позиция Гумилева, объявившего в пику декадансу – культ Цветения, культ Высшего – Акме.
2.
Сразу можно сказать, что шаг Гумилёва был рискованным. Несмотря на то, что акмэ шло от греческого понятия поры цветения, высшего наслаждения природы, Акмеизм считался холодным, непоэтичным явлением: где страсти, где крики Маяковского, где призывы, протесты, где душераздирающая тоска, мысли о самоубийстве, проституция – темы, которые считались тогда поэтичными? А непоэтичными казались темы высокого порядка – чистоты, чести, преданности, стремления к идеальности, любви к нормальной женщине.
Эта идеальность начиналась с поэтики, с построения стиха – без ломаных строк футуристов, без жанровых экспериментов Белого, без лингвистических вывертов символизма, где ясность прочно занавешивалась туманом символов, которые нужно было еще прочесть – чтобы понять стихотворение. Часто стихотворение напоминало криптограмму. Ясность стиха, точность слова, прочная рифмовка и выверенные размеры стиха – вот признаки акмеизма – которые бросили вызов самой декадансной природе поэзии: не секрет, что главное для поэта - вывернуть наизнанку своё нутро, чтобы затем погрузить в эту пучину своего читателя. Ясно – это всё-таки проблема для поэзии: не разорвать душу – не получить отклик. Тем не менее Гумилев состоялся как поэт чистого намерения и стиля. Отсюда его социальный оптимизм и взгляд на вещи как на родные.
Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится
3.
Акмеисты считали своим источником Пушкина, его стиль, его прозрачность стиха, и его совершенство. Высшее трактовалось как совершенное – дошедшее до вершины. В этом тоже был вызов. Потому что Пушкин уже тогда считался слишком умным и имперским – то есть недемократичным. Так вот акмеисты были вызывающе недемократичны.
Акмеизм не стеснялся связывать себя с элитарностью. В конце концов, элита и высшее смысловые синонимы: элита – обор высших лучших качеств. Акмеисты не считали элитарность грехом, но считали предметом стремления человека. И важно отметить, это было не только на словах, не только поэтические упражнения, но и жизненная практика – Гумилев был расстрелян, по сути, за то, что не изменил чести. Это важно понять, поскольку не изменить некоему идеалу, к которому ты не приблизишься, который тебя не накормит, который требует и требует, который часто смешок, потому что далёк от практики жизни, Быть верным высшему это только на словах красиво, на практике – это череда испытаний, измен, срывов, соблазнов и предательств сторонников, которые поняли, что вершина это на картинке хорошо, а быть на ней холодно и страшно. Акмеисты это люди знамени, которые от знамени получают только требования.
Таким было и нарождение акмеизма в России.
4.
Если говорить о глубинных причинах возникновения акмеизма, а затем и акмеологии Анисимова, то акмеизм начал отвечать на вопрос: как достичь высшего не при помощи церкви, мистических пассов, не в голове или в душе, а на практике – в собственном деле собственными усилиями, собственным мастерством. Ведь высшее проявление таланта, возвышение своего Дела и есть приближение к Высшему, пусть и в религиозной версии - Богу.
