БЕГЛЕЦЫ

Это то случай, когда я бы принял участие в модернизации вещи – в уменьшении её вдвое – до этих размеров – и размер 2.5 на 3.5 метров сжал до группового портрета. Это тот случай, когда художник по молодости, желая дать панораму события, перебрал с размером полотна и смыслы затерялись. А вот если вещь уменьшить, то выступят очевидные сильные художественные стороны картины и смыслы.

Картина называется «Беглецы» - семья казаков убегает от троцкистско-свердловских «чисток» расказачивания. И мы сразу смотрим в лица героев. Где же ужас от того, что они согнаны со своих земель, что у них сожжен дом, они в пустом поле под деревом без кровли и защиты? Где скорбь, страшная печаль, отчаяние, которое свойственно изгнанникам? Где проклятие согнавшим их?  

Надо отдать должно, что художник пошел по трудному пути – сделать композиционным центром, генерирующим идею картины – лицо женщины. Молодая женщина с плотно сжатыми губами, идёт за мужем.   

Тут надо понимать, что преследовались, как правило, мужчины, а женщины оставались – эта не осталась дома и делит судьбу с мужем. В её лице нет ни капли сомнения. Ни сожаления о происходящем, только прочный взгляд, ожидающий от внешнего мира любой подвох. Это взгляд воительницы, уверенной в себе и уверенной в победе.

При этом надо заметить, что у героя лицо выражает гораздо больше неясных эмоций: оно печально, немного виновато. Более того, кисть правой (!) боевой руки безвольно опущена, а вторая, левая, чертит бессмысленной палочкой на земле. А у нее – ладони сосредоточены, поза полной готовности на всё.     

При этом они смотрят в одну точку.

У героя шинель сползла с плеч, в целом он выглядит разбросано, сокрушенно, он явно не знает, куда идти, что делать дальше - а женщина напротив – уверена во взгляде, сосредоточена в одежде. От неё исходит несломленность, вера в будущее, нет ни доли истеричности и потерянности. Наклон его головы упирается в прочную устойчивость её головы. Сильное решение! 

Я бы сделал эту картину разговором о поддержке жены мужа в самый трудный его час. И постеры выставил бы в наших ЗАГСАХ. Чтобы молодожены подходили и думали о жизни в такой ситуации, а не медовых пайках в постели: когда ты посреди агрессивного мира – и что может женщина, спасающего мужчину от пожирающей его собственной вины. Он ведь понимает, что из-за него страдает и она. И она делает все, чтобы стереть его внутренне переживание. Она не орёт: ты куда завёл нас, Сусанин, где наши деньги! Из-за тебя спалили наш дом! Пошел вон, неудачник! Она не просто не винит его, не просто подставляет ему плечо – она намерена строить новый мир, новую жизнь из того, что есть – такова вера в силы своего мужа.  

Поэтика картины способствует восприятию смыслов: картина сделана нервным мазком, часто рассосредоточеным, передающим самоощущение главного героя картины. Но в динамике мазков мы останавливаемся на фрагменте, где нет нервных, перетекающих друг в друга мазков – монолитное чистое лицо женщины.  

Ну и конечно без корневого символизма не обойтись: семья передыхает на фоне корневого восхождения огромного дерева. Дерево – символ жизни.

Картина в два раза больше этой части. Я бы оставил именно эту часть. В оригинале за спиной беглецов огромное пространство, уходящее вдаль, да, имеющее смысл разомкнутости плена, открытости мира, но все-таки на фоне панорамы теряется выразительность лиц. И потом есть жанровые ограничения: большой формат для двух героев многовато – надо уменьшить и получить шедевр моралите для современных людей, особенно женщин.  

Есть подозрение, что эта картина биографическая – из истории семьи художника. Это чей-то дед и бабушка. Может быть самого Василия Соловьёва. И сама картина говорит, что они победили грозный накат судьбы, репрессии и кошмары троцкизма и выжили.

Это вещь о женщине-воительнице и строительнице Семьи. Вот на чем надо учить подрастающее поколение!