ЧТО ОЗНАЧАЕТ ПОЛИТИЗАЦИЯ ЕВРОВИДЕНИЯ?

Невиданный случай с Евровидением, когда демонстративно, в нарушение норм аполитичности, пренебрегая традицией плебисцита, была выдвинута теневым жюри песня некоей Джамалы на политическую тему, посвященную депортации крымских татар, песня, не отличившаяся главным – эстетическими признаками. Понятно, что если сильно стараться услышать, то и ворону можно предпочесть соловью, но дело не в этом и нас волнует не эта часть происшедшего – а вызывающая политизация Евровидения.  

Что же это означает и какие инерции следует после этого ждать?

1. Стало, наконец, ясно, что даже попсовое становится оружием. Если до этого оружием был «чистый» рок-н-ролл, всегда сторонившийся попсы именно в силе политизированности, то сейчас уже даже попса пошла по далеко неэстетической дороге.  

Стало понятно, что Евровидение всегда было таковым, только незаметно. Сейчас это стало стандартом: Евровидение становится политическим зрелищем и форматом выяснения политических отношений.

Что за этим последует?

2. Не только политическое раздражение масс с обеих сторон: как со стороны нападающей, так и со стороны обороняющейся, и политизация наименее устойчивых масс, в данном случае, русских и крымских татар.   

Что последует? Политические поиски молодежи: а что там было в 1944 году? Миллионы молодых людей были просто не в курсе вопроса. Сейчас в курсе. И вот началось неуправляемое. В сети даже появился размышления вполне молодых людей, которые начали разбираться и приходить к неожиданным выводам. Например, такой. Молодой парень из Тюмени пишет: Зачем татары возвращают нам Сталина? Я всегда плохо относился к диктатору, но когда нас кинули на «Евре», почитал про эту саму депортацию и прикинул: А чего петь, если в 44-м году, когда наши взяли Крым, обнаружили, что больше половины этих самых татар ушли немцам служить и отличились кровожадностью в репрессиях? А чего Сталину было делать – в тылу у себя врагов оставлять? Войска пошли вперед – а в тылу целая армия. И чего с ней делать? Так по закону военного времени и вышло. А чего пенять, если не надо было с нами воевать и нас предавать?  

То есть Евровидение спровоцировало неприятные, конфликтные брожения защищающейся стороны. А не значит ли это, что России придется писать симметричную песню – о предательстве крымотатар? Тем более это будет не Украине. Так уже точатся «зубы»! Шнура предложили, мол, приедет матом обложит. 

Но тогда ясно, что и Украина будет готовить политический сингл. И что дальше? Схватка на сцене, перестающая в побоище?

Понятно, что политическая составляющая на Евровилении была всегда и борьбу никто не отменял, если вы послушаете победителей с 1954 года, то удивитесь: доминировал французский язык. А с 70-х годов произошла мягкая смена на английский с редкими национальными вкраплениями. Но это было неявно. По-тихому. Политизация была, когда ситуация была особенно остра. Например, самый знаменитый политический демарш был в 1990 году, когда победил Кутуньо с песней «Объединяйся Европа!» (Insieme: 1992 Вместе: 1992) причём с датой 1992 года – то есть через год после крушения и СССР. Песня хорошая, гимновая, но у нас она по приезде Кутуньо никогда не звучала. 

Так что без иллюзий. Но – важно отметить, что тогда не было контекста прямого политического противостояния.

Сейчас оно есть и это выводит политизацию на другой уровень.

 

3. Допустим, инерцию политизации удастся сбить и договориться. Но формула отрицания плебисцита тайным жюри осталась – это значит, что политизация никуда не девается, а только утончается и принимает формат обертонов. 

И это значит, что политизация станет более изощрённой. Она будет читаться даже там, где её и нет. Например, чем не политическая песня «Ватерлло» АББА – между прочим, о политическим деятеле и войной битве спели. И если раньше видели в ней любовную песню с аллегориями, то сейчас может быть наоборот – под прикрытием любовности идёт пропаганда Наполеона. Мнительность, создаваемая самой атмосферой гипнотична.  

 

Ситуация с Евровидением – вызов. Это несомненно. Мол, чем ответите.

Вне зависимости от ответа-не-ответа, ясно одно, что эстрада возвращается к открытой политической борьбе и становится одним из фронтов гибридной войны. У нас в этом случае два варианта: уйти от схватки и проиграть, либо принять вызов, создав рок-н-рольные войска. Это как с родами войск: нет кораблей – проиграл море, нет ракеты – проиграл космос. Так и здесь – нет рок-н-ролла – проиграл сердца молодёжи. А проиграл молодежь – так и дело с концом.  

Есть о чем подумать.