УРАЛ – «ЧЕРНАЯ ДЫРА» ПУГАЧЕВСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

Публикация

Автор

Краткий анализ

«ИМЕНЕМ ГОСУДАРЯ»[1]

Варвара Рудакова беседовала с Виктором Маулем – д.и.н., проф. Тюменский индустриальный университет, автор

Беседа строилась вокруг анализа личности Пугачева, жестокости участников, бессмысленности «русского бунта».

Здесь можно согласиться с очевидным. Вне зависимости от того, является ли он субъектом или чьей-то марионеткой, предводитель большой массы людей, несвязанной официальной организацией, должен обладать харизмой, обладать артистическими данными и вообще быть личностью выдающейся. Иначе за ним просто не пойдут.

Жестокость участников с обеих сторон также понятна. Времена в принципе были жестокие.

А вот в отношении «бессмысленности» Мауль почему-то копирует точку зрения марксистского историка Покровского: «Историк пришел к выводу, что да, безусловно, бунт был беспощадным по отношению к помещикам-крепостникам, то есть к тем, кто не разделял ценности бунтовщиков. Но при этом бессмысленным он мог казаться лишь тем же господам, которые и правда не видели никакого смысла в уничтожении их господства. Я думаю, что здесь Покровский очень здорово раскрыл несовершенство пушкинского тезиса.» Хотя уже год публикации работы (1926-й) члена ЦКК ВКП(б) и её Президиума в 1930—1932-м– повод поставить вопрос о  жесткой ангажированности Покровского.

В отношении причин и движущих сил событий Мауль остаётся в рамках советской традиции и сводит всё к «усилению крепостничества, росту социальной и экономической кабалы». Отрицает иностранное влияние и отодвигает в сторону старообрядческий фактор.

Вопрос иностранного влияния трудный, закрытый и законспирированный. Но логика процессов и косвенные свидетельства, включая приведённые в сентябрьском номере «Историка» (см. «ДИВЕРСИЯ В ПОЛЬЗУ ПЕТРА III» ниже)) говорят в пользу его присутствия как минимум.

Старообрядческий фактор в событиях уже советская историография не особенно замалчивала. Сейчас он очевиден даже на уровне публикаций в Википедии.

Виктор Мауль совершенно не упоминает башкирский фактор, а если говорить шире – активное участие поволжско-уральских народов со своими мотивами и целями.

В общем, историк держится в рамках устоявшейся еще с советских времен версии событий.

«ГОСУДАРСТВО ЕМЕЛЬКИ ПЕРВОГО»[2]

Евгений Трефилов, к.и.н., доц. НИУ ВШЭ, автор книги «Пугачев» (2015)

Сама постановка вопроса: «… что ожидало Россию, если бы мятежники взяли верх над правительственными войсками и посадили на трон самозваного Петра III?» выводит материал из жанра научной статьи в жанр так называемой «Альтернативной истории», который получил широкое распространение в последние годы в развлекательной литературе. Может быть и увлекательно, но совершенно бесполезно практически.

Кроме того, автор выпускает из рассмотрения решающие факторы тех событий: старообрядцев, башкир и пр. Не анализирует их движущие силы, тактические и стратегические цели. Это в принципе делает ущербными исходные данные и, соответственно, ущербным прогноз. Даже если прогнозу в принципе никогда не суждено сбыться и за этот прогноз заведомо не придется отвечать.

«НЕРУССКИЙ БУНТ»[3].

Вадим Эрлихман, к.и.н.

В разрез с пущенным в широкий оборот выражением «Русский бунт – бессмысленный и беспощадный», публикация ставит вопрос, что Пугачевщина была, как минимум, не только, русским бунтом. Так же в разрез с официальной историографией упоминается участие «казахских батыров» (во времена Пугачева – киргизов). Кроме того, хоть и мимоходом, упоминается факт принудительного набора в войско Пугачева. А это уже ставит под вопрос «стихийный характер восстания». Этим марериал выбивается из официальной версии, которая не выдерживает даже поверхностной критики и приближается к реальному осмыслению событий.

«СВОЯ ШЕЙКА КОПЕЙКА»[4]

Владимир Рудаков, к.ф.н., главный редактор журнала «Историк»

Не подвергая сомнению квалификацию событий, как «крестьянская война», тем не менее, ставит вопрос о внутренней смуте как, прежде всего, национальной катастрофе. И напоминает слова Пушкина, о которых умалчивала историография советская: «…те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка».

«ПОБЕДИТЕЛИ БУНТА»[5]

Евгений Тростин, историк

По сути, достаточно поверхностный (почему – остановимся ниже) реферат о командующих победившими Пугачева войсками.

По непонятной причине в публикации существенное место уделено подпоручику гвардии (аналог в пехоте – капитан) Гавриилу Державину. Не подвергаем сомнению его воинские качества, но заметных заслуг в руководстве боевыми действиями в 1773-74-м году на Урале и в Поволжье не просматривается.

«ДИВЕРСИЯ В ПОЛЬЗУ ПЕТРА III»[6]

Пётр Черкасов, д.и.н., член-кор. РАН

Высказана гипотеза об иностранном, - в частности, со стороны французского двора, - влиянии в Пугачевщине. Но только гипотеза. Пойти дальше автор почему-то не решился. Между тем, даже приведенные в материале документы свидетельствуют о значительной закулисной активности иностранных держав. Более того, очевидная синхронность Пугачевщины с успехами России против Турции, очевидное скоординированное участие в Пугачевщине колоссальных, разнородных по своей природе сил, автоматически ставит вопрос о некой силе, способной контролировать огромные массы людей на огромных. Хотелось бы пожелать, чтобы автор использовал доступные ему документы как исходную точку для масштабного исследования, которое, - есть серьезные основания полагать, - приведут во многие европейские столицы.

«ТЕНЬ ИМПЕРАТОРА»[7]

Вадим Эрлихман, к.и.н.

Интересная историческая справка о самозванцах под именем Петра III. Однако к теме имеет отношение лишь постольку, поскольку Пугачев был одним из таких самозванцев.

«НАКАЗАТЬ РОССИЮ ЧЕРЕЗ МОЕ ОКАЯНСТВО»[8]

Арсений Замостьянов, к.ф.н.,

Литературоведческая статья о творчестве А.С. Пушкина на материале Пугачевщины. Включая историю создания «Истории Пугачевского Бунта». Имеет опосредованное отношение собственно к Пугачевщине.