![]()
![]()
1.
Никогда нельзя никому помогать в том смысле, чтобы заместить субъектность человека. Нельзя ничтожество двигать в элиту, если он сам этого не делает. Никому нельзя помогать, потому что помощь – подмена чужой субъектности. Человек садится на шею, потому что его туда посадили вы. Но почему нельзя помогать?
И вот здесь одно из тяжких открытий, которое заключается в раскрытии спрятанной иллюзии – что благодарность величина постоянная. Но когда приходит в ответ на твою поддержку предательство, ты начинаешь ломать голову, как же так, я этим людям сделал неслыханное благо, а они вместо вечной благодарности не просто предают, но ещё и вычеркивают тебя из истории.
И начинается понимание, что формируя чужую жизнь, ты рассчитывал на эту благодарность, которая помимо признания даёт кайф высокого значения жизни. Особенно это касается людей, которые считаются аутсайдерами, ничтожествами, вызывающими жалость.
В нас сильно сидит сочувствие к «малым сим», бедным несчастным, которых ты пожалел и пожелал осчастливить путём своей помощи. И ты думаешь, что если вывзволил человека из нищеты, вынул из ничтожества, возвысил до сильных мира сего – то ничтожества будут помнить это всегда и будут тебе благодарными партнёрами.
Более того, я сознательно собирал талантливых ничтожеств – исходя из того, что мера благодарности и преданности будет максимальной – подняться из ничтожества и возвыситься до элиты – это настолько выглядит убедительно, что человек точно будет надёжным кадровым элементом.
Это опаснейшая автоловушка, самообман, с которым надо категорически бороться.
Ничтожество остается ничтожеством. Навсегда. Если он сам не вызволит себя из ничтожества.
2.
Когда ты вытаскиваешь человека из г…а, то ты убежден, что это забыть нельзя и перевернуть тоже. Это приятное чувство, что кому-то ты нужен, кому-то дал счастье. Увы, у христиан это называется гордыней, по простому – переоценка своих возможностей.
Вторая иллюзия, что человек, которого ты спас, вытащил из г…а, дал ему многие возможности, никогда не назовет тебя плохим словом.
Оказывается можно. Ты идёшь в категории лоха, а ничтожество, которое тобой воспользовалось, становится ловкачом, умеющим жить.
Третья иллюзия, что твоя помощь, поддержка никогда и никак не может быть интерпретировано как идиотство.
Оказывается, можно.
И оказывается, ничтожество право в том, что это было нужно не ему – а тебе.
Когда я пять лет посвятил тому, чтобы Николаев получил диплом института, несмотря на его упорное сопротивление и саботаж, я воспринял этот диплом как личный праздник, победу над инерцией подопечного. Но потом это было перевернуто: это твой же праздник, а не мой, тебе надо, а не мне!
Да, я заставлял, принуждал, да, мне нужно было его высшее образование, чтобы он стал полноценным тренером в Екатеринбурге, - но именно мой интерес стал в конечном итоге главным обвинением для меня, вдобавок тираном, принуждающем человека к тому, что он не хочет! Вот как. То есть любое несубъектное поведение можно перевернуть вверх дном. Я уже не говорю о том, сколько времени и сил на этот диплом было потрачено. Книжка выпущена на холдинговые деньги. Наконец, дошла простая мысль: труд во благо ничтожества трудом этими ничтожествами не считается, а числится как некая обязательная благотворительность по отношению к ним, более того – этакая насладительная для тебя практика.
То есть нам нужно штампы массовые сознания на место. Человек имеет право быть ничтожеством и не расти как социальная фигура. И мы не обязаны его вытаскивать из г…а. И – самое важное – не надо на эту тему переживать. Мы же привыкли нищету и ничтожество
некоторых аутсайдеров считать чуть ли не своей виной! Эти социальные штампы надо просто уничтожать на корню.
И не надо бояться назвать ничтожество ничтожеством. И не стесняться, боясь обвинения в том, что вы его унижаете.
И потом главное: если вы двигаете ничтожество в свой компании в лидеры, то он лидерство делает ничтожным.
И великий замысел тонет в дерьме ничтожеств.
А твои лучшие намерения становятся осуждаемой гордыней.
