ИНАКОМЫСЛИЕ ШЛОСБЕРГА

Печать

Опубликовано 04.04.2021 08:00 , Автор: Магнитов С.Н. Категория: Конвенция об инакомыслии

1. прецедент Шлосберга

Скандал со Шлосбергом, депутатом от «Яблока», снова поднял вопрос об инакомыслии, потому что он его поднял публично, с трибуны Псковской думы, перед лицом депутатов и и.о. губернатора. Видимо наступает момент, когда проблема инакомыслия и его якобы-подавления снова всплывет как политическая технология.

  

2. прелесть инакомыслия

Инакомыслие удивительным образом стало в советские времена обладать двумя признаками: 1. Изначальным качеством 2. Изначальной правдивостью. То есть само инакомыслие, сама инаковость предлагалась как изначально истинная альтернатива «душителям», «солдатчине» и проч.   

Однако постсоветские времена отрезвили многих. Оказалось, что за инакомыслием может скрываться крайняя некомпетентность, и даже глупость, а многие инакомыслящие оказались банальными демагогами, за словами которых ровно ничего не стоит кроме личных амбиций.  

Это дало большой отток от моды инакомыслить. И тем самым оказалось, что у либеральных сил не осталось политического оружия и рычага давления на массовое сознание. Причем эффективнейшего.

Надо признать прелесть инакомыслия. Ведь в самом термине не заложено никакого требования к качеству и компетентности. Кроме инаковости. Скажи не так, скажи не то – и ты уже в фаворе. Вообще достаточно с гордой миной заявить «а я не согласен!» – и ты уже в интеллектуальной оппозиции, а значит в политической позиции! Очень удобно. Причём когда попросишь у инакомыслящего идеи и предложения, то может следовать филигранная фраза: вы настолько не готовы воспринимать прогрессивное, что об этом говорить вам бессмысленно, поэтому я помолчу. Есть и простая позиция: я меня идей нет, но я против ваших. Очень удобно – можно забаллотировать, остановить любой процесс. Из ничего. Будучи ничтожеством. Большой соблазн.  

Так и есть: прелесть порождает соблазн. Причём массовый.

В инакомыслии есть важная прелесть – возможность огульных обобщений, которые в доказательной форме не живут, потому что не воздействуют. Поэтому огульность – одна из опасных прелестей инакомыслия, поскольку заражает массы. 

И сейчас эта прелесть возвращается вместе с соблазнами.

 

3. инакомыслие превращается в нашемыслие

То, что неприемлемо для одного, может быть приемлемо для другого. Действительно некомпетеность в России очень даже будет приветствоваться в Германии, поскольку она снижает уровень конкурентности России перед Германией. Как не поддержать такое инакомыслие, если оно – нашемыслие, делающее нам услугу.

Но проблема соблазна в его возвратности. Если Германия будет поддерживать неквалифицированное инакомыслие у нас, то мы будет поддерживать неквалифицированное инакомыслие у неё. И тогда мы будем обмениваться дискредитирующим и дисквалифицирующим инакомыслием, что скажется на всем.

Поэтому есть смысл вообще отнять статус правды у термина «инакомыслие».  

 

4. квалифицирование

Конвенция об инакомыслии должна снять с понятия инакомыслие изначальную правдивость и обязать инакомыслие пройти экспертизу на качество, после чего стратифицировать превращенное в концепт явление.  

Между прочим это необходимо и для самих инакомыслящих, среди которых есть вполне честные заблуждающиеся: ведь превращение чистой отрицательности в положительный концепт может иметь вполне продуктивную перспективу.

Тогда у тех, кто не согласен с инакомыслящей профанацией будет рычаг не подавления, а стратификации, что сразу изменит настрой шлосбергов: придётся не только и не столько оппонировать, сколько позиционировать. 

 

            Теги: инакомыслие.