![]()
![]()
1.
Сфальсифицировать знание, предмет, явление для проверки, ревизии без последствий сложно: фальсификация имеет свои для Поппера последствия.
Дело в том, что фальсифицируемый, даже разоблаченный, предмет может вернуть фальсификацию, то есть обратить её против фальсификации: а является ли фальсификация истиной, чтобы фальсифицировать меня?
Возникает опасная амбивалентная ситуация, когда фальсификация предмета достигает цели, фальсифицирует его, - тут же получает обратную реакцию в том духе, а вы кто, собственно, чтобы меня фальсифицировать? Нет смысла скрывать, что эффект от фальсификации может скукожиться моментально. Более того, страдает прагматика момента: ради чего что-то фальсифицировать, если после этого ничего не утверждается? Если же фальсификационизм производит только сфальсифицированное, то зачем он нужен?
Поппер попадает в сложную ситуацию получения бумеранга и бумерангом. Он делает попытки уйти от контрудара.
2.
На самом деле, если обобщить дальнейшие маневры в книге К.Поппера Логика и рост научного знания, М.:Прогресс, 1983, то их смысл один: как уйти от фальсификационного возврата и претензии на непродуктивность фальсификационизма.
Он начинает расслаивать принцип фальсификационизма на детали: делит фальсифицируемость и саму фальсификацию:
Цитата: 22. Фальсифицируемость и фальсификация
Мы должны провести четкое различие между фальсифицируемостью и фальсификацией. Фальсифицируемость мы ввели исключительно в качестве критерия эмпирического характера системы высказываний. Что же касается фальсификации, то должны быть сформулированы специальные правила, устанавливающие, при каких условиях система должна считаться фальсифицированной. (С. 42)
Что можно уловить из этих плетений слов? Первое. Не все предметы могут быть сфальсифицированы, потому что не все обладают фальсифицируемостью. Это значит, принцип фальсификации применяет избирательно, что сразу говорит о предвзятости научного результата, который вскоре теряет свою научность. Избирательность научного метода делает его ненаучным. Действительно, если нам нужно сравнить негативным образом обычное зерно пшеницы и зерно-ГМО, притом первое мы фальсифицируем, а второе нет, то о каком научном выводе мы можем говорить?
Но это не все. Даже если предмет сфальсифицирован – вывода делать нельзя, потому что есть «специальные правила», признающие фальсификацию. То есть неудобную фальсификацию всегда можно признать недействительной в силу неких «правил».
Иначе говоря, самой важной частью попперианства становится задача не попасть под каток собственной же методики. Во всяком случае, ей посвящено гораздо больше текста, чем самому фальсификационизму.
3.
Итоговым результатом этой хитрости становится простая и доходчивая позиция: то, что фальсифицирует, является просто гипотезой. То есть никакой ответственности за фальсификацию не возникает, как не возникает претензии к гипотезе.
Иначе говоря: фальсифицировать, проверять, разоблачать иное гипотеза может, а применить себя к себе нет, поскольку нет смысла – она всего лишь гипотеза.
Цитата: Другими словами, мы признаем фальсификацию только тогда, когда выдвинута и подкреплена эмпирическая гипотеза низкого уровня универсальности, описывающая такой эффект. Подобные гипотезы можно назвать фальсифицирующими гипотезами. (С.42)
Удивительно тонкая, почти криминальная техника: мы – можем, нас – нельзя. И не надо переживать за статус фальсификанта – неважно, доказал он себя, или нет, - он имеет право на фальсификацию. Таким образом, тотальным становится сам принцип фальсификации всего и вся без каких-то принципов и результатов. Иначе говоря, - фронтальное уничтожение всего без обязательств что-то создавать или заменять.
Перед нами формула логической ядерной бомбы.
Удивительным является еще и другое: дело в том, что придание статуса гипотезы фальсификанту создаёт еще один важный эффект.
Что бы ни говорилось, гипотеза, не обладая статусов научного знания, не имеет авторитета в науке. Поэтому потерпеть поражение от гипотезы, от предположения, недоказанного тезиса – вдвойне унизительно. В этом особая психоделика фальсификационизма, которая сейчас применяется и в политике и в науке.
И последний важный момент заключается в том, что тот, кто начинает использовать фальсификационизм, в конечном итоге обращает метод на себя и заканчивает самоликвидацией, что позволяет нам с изумлением утверждать, что Попперионство – одно выдающихся интеллектуальных провокаций в истории интеллекта.
Книги автора можно приобрести здесь.
