ХРАМОВЫЙ РЫДВАН

Опубликовано 11.01.2023 17:27 , Автор: Магнитов С.Н.

Категория: ТАО аукцион

У меня большая нелюбовь к натюрмортам и пейзажам. Причина одна: художники, как правило, не могут преодолеть инерцию натуры и переносят её на полотно, не меняя её природы. Попытка перенести красоту мира на полотно заканчивается копированием или искажением. Но главное проблема – нет мысли.

А картина без мысли – это попытка обогнать природу в мастерстве красоты. Этот  никак это невозможно. Поэтому и получаются копии, копии, копии. Поэтому, я думаю, в изображении природы победили импрессионисты, потребовав от природы жить на полотне. Но и импрессионисты исчерпали себя, свои решения, не сумев сделать главное – внести в картину концепт. В борьбе с мертвой натурой они победили, а в борьбе за смысл – нет. Никак не могли сделать сюжет, дать конфликт. За редким исключением. 

И вот вещь Василия Соловьева.

Первое, что валит с ног, - такой букет цветов используют для написания храма в солнечный день, когда горят купола, бросая блеск солнца вокруг и озаряя все вокруг. Мы сразу готовы представить храмовую площадь с осенними цветами и радостными лицами. Но перед нами … телега. Многие видели такое простое явление, когда солнце ложится всей своей мощью на простое строение, вещь и делает его почти праздничным. Но мало кто видит сюжетный контраст, который ложится в динамику картины.

Василий Соловьев – невероятный мастер – простыми средствами, изображая простое явление, выводить нас на мощные обобщения, причем нигде не «подсказывая», нигде не перегибая. Но приём возбуждения интриги никто не отменял – начиная с композиционного решения – это картина, герой которой - рыдван, занимающий все полотно. Сразу вызов.  

Внешне сюжета нет. Невозможно положить в сюжет больше ничего. Действительно в центре картины так называемый рыдван, предназначенный у селян для вывоза сена с полей. Он стоит. На рыдване остатки сена, говорящие об этом. Совершенно прозаическое явление, которое никак не просто ассоциируется с праздником или торжеством, а с элементарным взаимодействием с другим композиционным элементом.  

Контраст почти дворцового золочения, на котором играет солнце всеми цветами, и прозаического рыдвана настолько поразительный, что рыдван перестает восприниматься как простая сенная телега. От картины как раз веет внутренним торжеством, она – как раз про праздник торжество – это заставляет нас увидеть и понять мощь цветовой гаммы – которая вся состоит из золотого, красного, яркого бескомпромиссного цвета и света.

Подначивает нас к этому движению ощущений ещё один поразительный эффект, связанный с элементом конструкции телеги – стоек, которые на картине напоминают воздвигнутые руки людей, которые возносят гимн солнцу. Интересно, что стойки сделаны из подручных палок – у каждой свой извив, свой характер, но настроение общее – вознесение себя как гимн солнцу. И тут возникает еще один элемент, который стал скрытой поддержкой этого решения – фоновые деревья, которые стали продолжением палок рыдвана. И это ход! Сказать этим элементом – что мы ещё живы, мы продолжимся, мы ещё скажем о себе – тонкий сильный ход, мощная подача экзистемы встречи солнца и рыдвана!  

Мастер композиционного сюжетосложения может из простого сделать сложное, выводя картину на обобщения – в этом и есть сила искусства  - научить человека видеть в простом земное сложное, тот храм, который тебе дан не для того чтобы брюзжать, а для того чтобы радоваться жизни.

 

Но эта картина – об ушедшем. Нет уже ни рыдванов, ни такого солнца на нём и в нём.

И это ещё одна интрига картины: как можно так писать о том, что ушло? Ведь надо писать грустнее, трагичнее, прибавить черноты, синих тонов, как любят делать художники суицидального тренда. Тогда что переда нами?

Эта картина нулевых годов и это рыдван – последний из могикан, потомков тех казаков, которые мастерили эти вещи. Зачем же уходящее время так описывать? 

Картина – вызов. Она говорит о том, что коренное не умрёт. Об этом картина – напоминание об ушедшем. Радостное и оптимистическое, как будто уход таит некую удивительную загадку – именно после смерти и настанет самое настоящее. Этакая Радоница. Ведь в древности в традиции поминание было радостным. Не веселым, а именно радостным, которое ближе к торжественности, значительности ушедшего события, почитании его.

 

Эта картина - в коллекции нашего знаменитого скорохода Александра Тихонова, который как земляк художника (он из Уйской станицы) помнит это чудо сельских мастеров – этот рыдван. И думаем, что пока есть эти символы неумирания нашего Прошлого, то не умрем и мы. Потом что картина – это уже вечное Настоящее.

А многое еще возвратится!