НА ЮЖНОМ УРАЛЕ ПУГАЧЕВА НЕ БЫЛО Это следует из официально изданного сборника документов

Я профессионально занимаюсь вопросами Пугачевщины, кроме того, коренной житель Челябинской области, которая образована, в том числе, на территории бывшей Исетской провинции. На этой территории в 1773-75-м году устанавливал новую власть Грязнов, переходил из рук в руки Челябинск. Здесь Пугачев громил Уйскую укрепленную линию. Его били Деколоног в Троицке и Михельсон при Лягушино (ныне Ключевка Вторая). В Байгазино Пугачев получил под командование башкирскую конницу и с новыми силами отправился жечь Чебаркульскую крепость и Кундравинскую слободу, а оттуда – Златоустовский завод. Здесь произошла череда значимых событий континентального значения, когда решалась судьба нашей Родины. Поэтому, когда я узнал, что издан и готовится к презентации 10 марта сборник «Исетская провинция: повседневная жизнь в документах миасской крепости»[1] то постарался заполучить его в своё распоряжение.

И НЕ был удивлен. Из опубликованных 579 документов за период с 1772-го по 1794-й год ясно следует, что Ивана Грязнова, Емельяна Пугачева, Ивана Деколонга, Ивана Михельсона здесь не было. Никто ни на кого не нападал. Боевые действия не велись. Войска не перемещались. Имущество жителей не страдало. Их самих никто не трогал и они никуда не перемещались. Крепости не горели и не восстанавливались. «Пошаливали», конечно, но по-мелочи.

Между тем, из документов следует, что жизнь в миасской крепости шла и весьма активно: принимали в крепость крестьян (№6), содержали по «секретному делу» арестантов (№11), воевали с башкирами (№17), наказывали конокрадов (№99), разыскивали беглых гусар (№101), отправляли писчую бумагу и сургуч (№154), праздновали мир со Швецией (№177), учитывали «раскольников» и казаков (№ 290 и №331), вносили изменения в тексты богослужений в связи с бракосочетанием великого князя Петра Федоровича и великой княгини Екатерины Алексеевны (№ 344), разбирали конфликт казака Епифана Лазукова и владельца кабака Константина Каргапольцева (№504), боролись с эпизоотиями (№ 558). В общем, много чего происходило на территории Исетской провинции, но только не Пугачевщина.

А еще заинтересовал выпуск документов в разные годы. Ради интереса, я даже подсчитал «среднюю плотность» приведенных в сборнике документов по годам. Результат заставил улыбнуться. В 1722-48-м году (26 лет) было выпущено (согласно сборника) 555 документов, то есть 21,3 документа в год. Далее выпуск документов резко падает и в 1749-94-м году (45 лет) было выпущено 24 документа, то есть чуть больше, чем 0,5 документа в год или 1 документ в два года. Чем объяснить такую неравномерность? Понятно, за почти три века сохранилось не всё. Но как-то избирательно «не сохранилось».

На интересующий нас период (1773-75-й год) приходится «целых» 3 (три!) документа, на которых мы остановимся подробнее.

№ 574 Ордер войсковых казачьих дел Исетской провинции на проведение обыска у капрала Василия Пашнина, 1-14 июня 1774 г. (на датировке документа мы остановимся подробнее). Из него мы узнаем, что капрал Василий Васильев Пашнин «по бытности в злодейской толпе» ограбил мать подпрапорщика Василия Шесткова, в связи с чем сотник Василий Харитонов выдал ордер на обыск и присылку Пашнина вместе с «пажитью».

В документах № 575 (от 14 июня) и № 576 (от 15 июня) говорится об отправке капрала Пашнина для разбирательства и расследования.

Из этих документов однозначно следует:

Во-первых. Делопроизводство в миасской крепости велось в рутинном режиме.

Во-вторых. Какая-то «злодейская толпа» весной 1774-го в Исетской провинции всё-таки имела место быть. И розыск по «злодеям» велся.

Но из этих же документов, точнее, совокупности приведенных в сборнике, документов, следует, что «злодей» разыскивался только один – капрал Пашнин. Пугачева, Грязнова не было. Тех, кто громил, потом разыскивал «толпу злодеев», не было. Именно так работает «логика» документоедов: «Нет документа – ничего не было.» И это тогда, когда достоверно известно о тысячах «злодеев», что были разгромлены под Троицокм и Лягушино. Очевидно, что не все были убиты или попали в плен, многие разбежались по округе, сбивались в ватаги, как-то выживали. Понятно, что выживали не ремеслом и земледелием, а грабежом и убийствами. Но, если верить сборнику, кроме Василия Пашнина, «злодеев» в Исетской провинции не было.

Теперь к датировке документа №574. Дата указана «1-14 июня 1774 г.» со сноской «Датировано по содержанию и соседним документам в деле.» Граница 14 июня понятна, ею датирован документ № 575, содержание которого логически следует из предыдущего (пришли – обыскали – нашли – арестовали - доставили). Но где «соседний документ», который определил границу 1 июня? Пометки «предположительно» при дате 1 июня не стоит.

Известно, что Исетская провинция просуществовала с 1737-го 1781-й годы. Этим объясняется временной диапазон. Но как объяснить отсутствие документов по важнейшему, насыщенному событиями  периоду в жизни страны? При том, что опубликованные документы ясно говорят, что делопроизводство не прекращалось. Со слов организаторов издания на презентации, был просто опубликован соответствующий объем хранения. Слова «документы отобраны к публикации» в их выступлениях не прозвучали. И не доверять оснований нет.

Это значит, что документы были просто изъяты или уничтожены ранее.

Вопрос, который я могу адресовать организаторам издания: Почему сборник назван «Исетская провинция: повседневная жизнь в документах миасской крепости»? Центр провинции в разное время находился в Шадринске (1738), Чебаркульской крепости (1739), Теченской слободе (1739—1743), Челябинской крепости (1743—1781). Причем здесь миасская крепость? Не правильнее ли было назвать сборник «Миасская крепость: повседневная жизнь в документах»? При всем уважении, это как судить о Челябинской области по Златоусту или Карталам. Может быть, следует ждать издания сборников «Исетская провинция: повседневная жизнь в документах чебаркульской (челябинской, уйской, троицкой и т.д.) крепости»? Но тогда почему для начала серии была выбрана не Челябинская, где центр провинции находился дольше всего, а Миасская крепость, где центра не было никогда?

В заключение нужно сказать следующее:

По сей день налицо упорное замалчивание Пугачевщины, в том числе сокрытие его присутствия на Урале. Это значит, что события на Урале имели решающее значение в истории нашей Родины, процессы, частью которых была Пугачевщина, актуальны и длятся по сей день.