![]()
![]()
Традиционная историография Пугачевщины подает нам Пугачева как выходца из среды казачества, активного участника бунтов яицких казаков. Что-то вроде «Бузил казак, бузил со своими на Яике, да и подался в «амператоры». И эти самые «свои» дружно уверовали, да и пошли за ним, ни на грамм не усомнившись в «помазаннике божьем».» Поводов в этом сомневаться уже накопилось достаточно. А буквально недавно я задал себе простой вопрос: А может ли самозванец в принципе происходить из среды, которую предстоит возглавить?
Когда я поступил в институт, нас отправили «на картошку». Через это «добровольно-принудительное» действо проходили все, за редким исключением, студенты СССР. И сложилось так, что я попал в наряд на кухню, да и задержался там. Уже на второй вечер ко мне на кухню пожаловала «делегация» соседей по месту проживания с настоятельным пожеланием накормить их. Вопрос был достаточно быстро урегулирован, когда они увидели, что кухонный рабочий, кем я являлся, к продуктам доступа не имеет и получили недвусмысленный намек, что на хищение я не пойду. К чему это я? А к тому, что человек устроен так, что стоит кому-то «своему» попасть в более-менее привилегированное положение, как появляется достаточное количество «своих», желающих эти привилегии со «своим» разделить. И это не плохо и не хорошо. Это жизнь. Уверен, многие во множестве приведут аналогичные примеры.
Теперь представьте, что один из «своих» ватажников-казаков «заделался» «амператором». Представили, какая к нему выстроилась очередь из желающих стать при нем «хенералами», «фельтмаршалами», телохранителями, на худой конец и пр.? С начала в дело идет простой аргумент «Ну я же «свой», ты же меня не первый год знаешь!» Если не пускают – поднимается крик: «Зазнался, подлец! Забыл как… (далее следует список действительных или вымышленных деяний бывшего товарища)!» В случае отказа включается шантаж: «Я всем тут расскажу, никакой ты не «амператор»!» И что делать? Подкупать всех бывших друзей? Устранять физически?
Даже если удастся выстроить барьер между «амператором» и средой, из которой он вышел, всё равно он появляется на людях и поползет шепоток:
- Никакой это не Петр III, а Емелька, с которым мы прошлый год царских стреляли (воевали, сидели в остроге, росли в одной станице и т.п.)
- Да, ладно брехать-то!
- Да вот те крест!
И аргументы, разъяснения, репрессии здесь бессильны.
Раз шепоток, два шепоток. А дальше произойдет то, что называется дескарализация. Из культа, предмета поклонения, монарх превратится во «влезшего в царское платье самозванца-Емельку». Всё. На этом проект можно сворачивать. И списывать все вложения, ресурсы, потраченное время. За царя Петра III народ против законной власти пойдет, а за «Емельку-самозванца» - нет.
К слову, не кажется странным, что Петр Кузнецов - не последний на Яике человек, сам участник выступления 1772-го года, допустил сомнительное с точки зрения Закона Божьего бракосочетание дочери. Уж, наверное, разведал среди «своих», что, да как и кто есть кто. Уж, наверное, послушал шепотки, если таковые были.
Но как быть? Как не допустить дескарализации? Выход только один: Самозванец не должен быть «своим». В крайнем случае, только для узкого круга посвященных, где решены все вопросы и ни у кого нет соблазна поторговаться или поторговать знанием. Для всех остальных самозванец должен оставаться тем, кем оставаться должен.
Мы уже приводили пример с Григорием Отрепьевым – Лжедмитрием. Там Лжедмитрий – Отрепьев вышел из элитного монастыря - более чем закрытого от внешнего мира сообщества, - с практически полной гарантией, что на новом месте его никто не опознает, и тем более не станет шантажировать. Практически нулевая вероятность, что кто-то из толпы его опознает и пустит ненужный слушок. Результат известен. Проект был в значительной степени успешен и потерпел фиаско не из-за случайного разоблачения центрального фигуранта, но вследствие военного поражения.
Таким образом, версия происхождения Пугачева, точнее того, кто примерил на себя личину Петра III, из донских казаков, а особенно из яицких казаков, которые составили ударную силу выступления и находились в непосредственной близости к самозванцу, ставится под сомнение. Наоборот, успешность реализации проекта наталкивает на версию внешнего и непростого происхождения фигуранта.
