![]()
![]()
Увы, Пугачевщина современна. Потому что современен троцкизм.
Любой, кто более-менее разбирается в истории и идеологии, прочитав заголовок, задаст вопрос: Вы ничего не попутали? Где Пушкин, а где троцкисты? По времени они разнесены на столетие. Где литература, а где «перманентная революция»? Тот, кто знаком с творчеством поэта и прозаика, а также разбирается в природе троцкизма, спокойно скажет: Если Пушкин в юности и ранней молодости где-то и грешил либерализмом, то в зрелости – это основательный державник. А троцкизм и державность – явления взаимно отрицающие.
И, тем не менее, троцкисты используют Пушкина. И наша задача с одной стороны, отделить троцкистов от Пушкина. С другой – защитить Пушкин от троцкистов. Давайте разъясняться.
Начнем с фильмов 37-го года «Пугачев» и «Салават Юлаев», где исторического нет ничего. Сплошные вдохновизмы на бунт и восстание. Для 1937 года это были чисто троцкистские антисталинские фильмы. В литературе творилось то же самое. То есть Пугачев вошел в обиход троцкистов прочно.
Как же троцкисты используют Пушкина?
Начнем с того, что во все программы включено его юношеская незрелая Ода «Вольность» с чисто антитираническим содержанием. Зрелые произведения троцкистов не интересовали.
Зачем троцкистам Пушкин?
Начнем с положения, истинность которого подтверждается уже два столетия: Пушкин Мировая величина и Мировой авторитет.
И вот тут начинаются соблазны. Либо подкрепить свои теории, воспользовавшись мировым авторитетом и мировой величиной. Либо с авторитетом поспорить, и тогда появляется возможность, если не превзойти, то, хотя бы встать на один уровень с мировым авторитетом. И вот тут троцкисты используют Пушкина, пытаясь встать рядом с его авторитетом. В ход идет часть фразы из Пропущенной главы «Капитанской дочки»: «Не приведи бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный.»
Если взять высказывание Пушкина полностью, то это предостережение. Полностью фраза звучит так:
«Не приведи бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка.»
Пушкин буквально кричит: «Не поддавайтесь на соблазны негодяев! Не ввязывайтесь в братоубийственные смуты! Бегите от бунта!»
Но у Пушкина есть слабое место. Он говорит о «бессмысленном» бунте. И троцкисты используют Пушкина, заявляя, что бунт нужен, когда в нем есть смысл. И тем самым оспаривают мировую величину, поднимая свой статус.
Если взять эссенцию троцкизма – это бунт: снести, разгромить, уничтожить, разогнать и т.д. Но бунт – это больно, часто смертельно больно. Поэтому для «мяса», которое бросается в пекло бунта нужна видимость смысла, нужен ответ на вопрос «Зачем?»: «Зачем терять имущество?», «Зачем лить кровь и погибать?». Не будешь же открыто заявлять: «Бунт нужен, чтобы разрушить Российскую Империю, а заодно еще три европейские империи, чтобы перестроить мир на других принципах и в других интересах». Не будешь же открыто говорить, «Майдан нужен, чтобы заинтересованные мировые корпорации присвоили плодороднейшие земли Малороссии и остальные ресурсы Киевщины». Поэтому придумываются лозунги, дающие примитивное понимание, но на практике беспредметные: «Социализм», «Коммунизм», «Евросоюз», «Общечеловеческие ценности», для самых примитивных умов - предметные – «кружевные трусики». И в нашем случае троцкисты опираются на авторитет Пушкина, провоцируя народ, в отличие от мирового классика, не на «бессмысленный», но на «осмысленный» бунт[1].
Здесь нужно разобраться с Пушкиным.
Прежде всего, нужно четко и однозначно определиться: Пушкин мировая величина в литературе. Но он никогда не позиционировал себя как историк. Да, гениально писал на историческом материале. Но, подчеркнем, это были литературные, а не исторические труды. Единственное исключение – «История Пугачёва». Сейчас очевидно, что это была не историческая, а политическая работа. Пушкин не поехал (или не пустили) дальше Оренбурга. На Урал – Южный, Внутренний, Цитадельный он не ездил. Тогда как ключевые события Пугачевщины разворачивались именно там. Пушкин же о тех событиях высказывается буквально парой абзацев. А как раз в тех событиях, в тех местах, и раскрывается, что это был совсем не бунт и очень даже осмысленный. Пушкин умалчивает о влиятельнейших участниках событий, как системных, так и персональных. Пушкинский труд и связанная с ним повесть «Капитанская дочка» являются работами не историческими, а политическими посланиями. Послания, подкреплённые мировым авторитетом литератора, выглядят примерно следующим образом:
Послание Николая Первого к «коллегам» - европейским монархам: «Мы заявляем Пугачевщину как наше внутреннее дело и к вам претензий не предъявляем».
Во-вторых: к внутренней читающей публике: «Бунт – это самоуничтожение, не поддавайтесь на соблазны!»
Таким образом, нужно констатировать: Своими высказываниями, предостерегая от бунта, А.С. Пушкин четко и однозначно занимал антитроцкистстскую, в современном понимании, позицию. Во-вторых, рассматривать работу Пушкина «История Пугачева» нужно в политическом контексте, применительно к конкретному историческому моменту.
[1] Русофобскую компоненту в духе «недалекие русские на осмысленный бунт не способны» пока оставим в стороне.
