![]()
![]()
1.
Работу Н.Ф. Дубровина «Пугачев и его сообщники» едва ли можно назвать исторической, несмотря на то, что она имеет претензии быть таковой. Начать нужно с того, что она просто пестрит историческими и географическими ошибками. Особенно это касается уральского периода. На этом мы остановимся подробнее в отдельных материалах. Однако главное, что отличает исследователя от беллетриста – это изучение явления вместо его художественного описания. Исследователь не просто показывает явление, передает его читателю. Он вникает в логику событий. Выявляет нестыковки, противоречия. Ведь каждая нестыковка или противоречие – повод для поиска.
В качестве примера приведем как описана в книге женитьба Пугачева в январе-феврале 1774-го года. Много слов, предложений и диалогов. Вот только слова, предложения и диалоги явно вымышленные, поскольку через 110 лет после событий физически не было участников событий, с чьих слов это можно было бы попытаться это воспроизвести. Даже тех, кто хотя бы видел и слышал участников событий. А вот чего нет в описании этой свадьбы – так это жесткого вопроса, который обязан был задать не просто ученый-историк, но просто русский человек православного вероисповедания, живущий в реальности 1880-х. Когда Церковь не просто занималась вопросами духовными, но прямо вела регистрации браков, рождений, смертей. И он обязан был задать вопрос, как мог был быть обвенчан по православному обряду человек, венчаный хоть в версии Петра III Федоровича, хоть в версии Емельяна Пугачева? Но вопрос не задан. И только одно это дает нам повод говорить о Н.Ф. Дубровине не как об историке, но как о беллетристе.
2.
Книга начинается с причин – с 1763 года, что вызвало вопрос сразу, буквально с первых строк книги. А почему не к эпохе Ивана Грозного?
А вот почему: это отсылка в самое начало царствования Екатерины II, а именно к манифесту Екатерины Второй от 15 декабря 1763-го года[1], где говорится о «добром учреждении внутренних распорядков» как условии «благоденствия обитателей» и, следовательно, «государства благосостояния». А дальше идет описание, как начиная с 1767-го года, власти притесняли Яикских казаков. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы выстроить логическую цепочку: Екатерина – нарушения – бунт.
То есть в Пугачевщине контекстно обвинена Екатерина Великая! Что касается формы обвинения – это тоже понятно. В условиях абсолютной монархической власти прямо объявить действия бывшей императрицы, да еще и с приставкой «Великая» причиной одной из крупнейших катастроф в истории нашей Родины – мягко говоря «чревато». Тем не менее, факт налицо. Да еще и в исполнении Николая Федоровича Дубровина – на момент написания работы генерал-майора, члена Военно-учёного комитета при Главном штабе, который без приказа не напишет ни строчки.
Итак, кто заказчик?
Издатель? – Исключено. Издателя интересует прибыль, лучше всего прибыль быстрая. И три тома исследований о Пугачеве – это не романы-фельетоны[2] Ф. В. Булгарина или В.М. Крестовского. Издатель не рискнет связываться с темой самозванства, особенно в контексте событий 1 марта 1881-го года, когда был народовольцами убит император Александр Второй. Издатель не сможет организовать доступ в архивы. А также профинансировать исследования на протяжении нескольких лет. Кроме того автор – военнослужащий на действительной службе. И издатель, конечно, может обратиться к нему с просьбой, но будет вежливо или не очень переадресован к вышестоящему начальнику.
Частная инициатива? – Ожидать такое от действующего военнослужащего с солидным, но явно недостаточным для издания огромного трехтомника, жалованием в принципе невозможно.
Значит, остается только одно. Указание свыше. А в контексте темы – это с самого верха – от самого императора или из его окружения.
Тогда возникает вопрос: Зачем кому-то из окружения императора заказывать публикацию против Екатерины Великой?
Вопрос интересный и, скорее всего, однозначного ответа не будет. И в силу множественности сил, которые оперируют в высших эшелонах власти. И в силу ограниченности доступа к информации. Мы попробуем рассмотреть монархо-династическую версию.
3.
Дело в том, что с воцарением Александра III Ольденбурги взяли династический реванш. В 1761-м году Ольденбурги в лице Карла Петера Ульриха Гольшейн-Готторпского (в Православии – Петр Федорович) воцарились на Русском Престоле. Однако меньше чем через год были свергнуты Асканиями в лице его супруги Софии Августы Фредерики Ангальт-Цербстскской (в Православии – Екатерина Алексеевна). Екатерина не пошла по пути регентства при Павле I, а правила сама до самой своей смерти. Формально да. Начиная с Павла I, российские самодержцы были Гольштейн-Готторпы. Однако, если присмотреться к их «вторым половинам» - сплошь немки из германских владетельных домов, из которых происходила и София Августа Фредерика. И естественно предположить солидную меру влияния этих сил при Русском Дворе. А вот супруга Александра III - Мария София Фредерика Дагмара (в Православии – Мария Федоровна) была дочерью короля Дании Кристиана IX из старшей ветви Ольденбургов. Таким образом, с 1881-го года на Русском престоле полностью обосновались Ольденбурги.
По срокам многое сходится. Формируется следующая гипотеза: До 1881-го года Александр II и германская партия при Дворе держит, условно говоря, линию Асканиев. После его гибели при Дворе появляются датские Ольденбурги, которые под невинным предлогом исторических исследований выдают заказ на направленное против Асканиев исследование. 2-3 года – срок достаточный на проведение исследований в архивах и подготовку к печати трехтомника. И в 1884-м труд Н.Ф. Дубровина выходит в свет, отметив династический реванш Ольденбургов на Русском троне.
4.
Три тома явно написаны для нескольких получателей. Одного мы выявили.
Второй – это народ. Именно для него три тома беллетризированы для неприличия. Количество «живых сцен» для исторического исследования просто абсурдно. Ставка на популярность вызывает вопросы.
Третий – это интеллигенция. Три тома завалены источниками, деталями, мелочами, фактиками, что отвечает на вопрос об объективности исследования, чтобы снять обвинения в исторической мифологизации. Натуральная школа в те времена диктовала тезис: натура – вместо доказательств. Интеллигенция была удовлетворена.
Между тем главное – ответы на главные вопросы в книге не представлены вовсе. Напротив заблокировано развитие основных тезисов ложными выводами, среди них главный: Европа не имеет отношения к пугачевщине.
Вывод: Книга Дубровина – одно из псевдоисторических исследований по пугачевщине И ЕЁ ЕСТЬ СМЫСЛ ВЫВЕСТИ ЗА ПРЕДЕЛЫ ИСТОРИЧЕСКИХ РАБОТ ПО ТЕМЕ.
[1] Полный текст см.здесь: https://vivaldi.nlr.ru/lk000003217/view/#page=
[2] В то время фельетон – не короткий юмористический рассказ, а большое произведение, которое публикуется в нескольких номерах периодического издания. К ним, кстати, относились романы Александра Дюма.
